|
|
Ювал Нееман. ПОЛИТИКА БЕЗ ИЛЛЮЗИЙ
Д. Тунин, И. Рисс
БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
Развитие сионистского движения и государства Израиль всегда сопровождалось ожесточенной внутренней борьбой вокруг вопроса о том. где проходит граница возможного и невозможного для сионизма и для государства Израиль. Самой трудной для сионизма оказалась борьба с усталостью в самом сионистском движении, с усталостью и иллюзией достигнутости цели, овладевшими израильским обществом после создания государства. Характерным примером этого Ювал Нееман считает идею движения "Брит Шалом" ("Союз мира") в лице профессора Самбурского, предложившего в 1921 году сионистскому руководству официально ограничить цель сионизма четырьмястами тысячами евреев в Эрец-Исраэль. По мнению Самбурского, еврейское население не должно было превышать трети населения страны, что предотвратило бы опасения арабов насчет намерения евреев овладеть страной и обеспечило бы мирное сосуществование евреев с арабами. Еврейское население страны насчитывало тогда двести тысяч, и четыреста тысяч евреев в Эрец-Исраэль казались несбыточной мечтой. Предложение Самбурского было отвергнуто как арабами, так и сионистским руководством во главе с Бен-Гурионом. В 1939 году Бен-Гурион, увидев Самбурского в Тель-Авиве на улице, крикнул: "Самбурский! Уже есть четыреста тысяч евреев. Прекратить?"
Нельзя понять смысл политических и общественных процессов, происходящих в Израиле, не зная мнение и позицию профессора Неемана. Нееман, сочетая в себе дар ученого-аналитика, военного стратега, еврейского мыслителя, трезвого политика-реалиста, стал одним из ведущих в мире физиков-ядерщиков, военным, занимавшим ключевые посты в системе обороны Израиля и принимавшим непосредственное участие в формировании израильской военной доктрины и в итоге лидером созданного им движения сионистского возрождения ха-Тхия.
Нееман считает сионизм этапом еврейской истории, на котором еврейский народ возвращает в свои руки власть над своей судьбой. Существующее еврейское государство не является самоцелью, а только средством для достижения целей сионизма и внешним атрибутом этой власти. Нееман считает, что за последние сто лет положение еврейского народа в мире не изменилось, за исключением того, что существует государство Израиль, в котором сегодня живет 3,5 миллиона евреев. Но в мире есть еще 10 миллионов евреев, и, если бы сионистское движение не было создано сто лет назад, его надо было бы создать сегодня. А иллюзия достигнутости цели и затухание сионистских импульсов в израильском обществе и в политическом руководстве государства угрожают существованию государства Израиль и ставят под вопрос успех сионистского начинания в целом. Нееман утверждает, что если и правы те, кто считает, что сионизм сегодня мертв, то у еврейского народа и государства Израиль нет иного выхода, как начать все сначала.
Все великое, правильное и своевременное, что было создано в стране — провозглашение независимости государства Израиль, организация массовой алии и абсорбции новоприбывших, обеспечение безопасности государства в ходе превентивных войн, — все это было выражением воли меньшинства, обладавшего сионистским видением вопреки колебаниям и сомнениям большинства в целесообразности и своевременности этого. А многое из того, на что не хватило смелости и сил сделать вовремя, приходилось делать впоследствии, расплачиваясь втридорога за упущенное время и возможности, а многое оказалось упущенным безвозвратно. Неготовность Израиля сделать Синай своей органической частью и передача его Египту станет проклятием для государства Израиль на многие поколения. А в случае продолжения Кемп-Дейвидской политики ползучей капитуляции в будущем, и любого другого решения для Иудеи и Самарии, кроме израильского суверенитета, — последствия для Израиля будут катастрофическими.
Нееман пишет, что было время, когда ему казалось, что израильское общество поражено болезнью Франции 1939 года. Что оно не способно ни на какие жертвы ради сохранения независимости страны и во имя национальных интересов. Но отклик на его обращение к народу Израиля с призывом остановить политику Кемп-Дейвидского сговора, безграничный энтузиазм и самопожертвование, проявленные противниками передачи Синая Египту, доказали ему. что это сходство только внешнее и что исключительно сиюминутными интересами поглощены главным образом буржуа и интеллектуалы.
* * *
В предлагаемой вниманию читателей книге впервые собраны статьи разных лет на темы. на первый взгляд далекие одна от другой. Но взятые вместе, они представляют собой анализ геополитического положения Израиля, общественных и духовных процессов, происходящих в израильском обществе и развития важного источника военной мощи Израиля и залога безопасности и его процветания в будущем — науки, наукоемкой промышленности и крупномасштабных национальных течений.
Нееман считает, что его интеллектуальная позиция неотделима от его жизненного пути, который, по его словам, определили две силы: "Две нити всегда переплетались в моей жизни: наука с одной стороны, а военная и позднее политическая активность — с другой. Силы ученого мне придавало наслаждение от решения задач, обладающих особым обаянием загадок природы и волнующим чувством, происходящим от экзистенциалистского ощущения участия в колоссальном приключении эволюционного подъема развития материи и от усилий человеческого разума подчинить Вселенную. Как солдата и государственного деятеля меня вело чувство личной ответственности за формирование судьбы моего народа в эпоху Катастрофы и создания еврейского государства. Психологически жизнь ученого протекает в сфере созерцания, а другие мои роли требовали от меня быть человеком действия и принимать быстрые решения,"
Семья Неемана принадлежит к семьям, которые можно сравнить с потомками первопоселенцев, прибывших в Америку на корабле "Мейфлауэр". Трое из его дедов и бабушек принадлежали к "старому ищуву", то есть были уроженцами страны, а дед по отцу прибыл в страну в 1889 году в юношеском возрасте. Семья уходит корнями к ученикам крупнейшего еврейского законоучителя Гаона из Вильне, которые прибыли в Эрец-Исраэль из Литвы в 1807 году. (Группа была известна под названием "новые фарисеи".) Ученики Гаона были "митнагдим", представителями рационалистического, схоластического учения в иудаизме, противостоящими "сентименталистскому" взгляду хасидизма. Элияhу бен Шломо Залман (Виленский гаон, 1720—1797 гг.) подчеркивал важность науки и сам занимался исследованиями в области геометрии и астрономии и изучал Каббалу. Последователи Гаона обосновались в Цфате в Галилее, в противовес ближайшему хасидскому центру в Тверии, основанному в 1777 году. Во время землетрясения 1837 года Цфат был разрушен до основания, и семья переехала в Иерусалим, а оттуда разъехалась по всей стране. Критический стиль мышления, свойственный школе Гаона, чувствовался во времена детства Неемана в образе мыслей его ближайшего окружения.
Дед Неемана по отцу поселился в Яффо в 1900 году и основал небольшую механическую мастерскую, изготовлявшую насосы для питьевой воды и орошения. Он же был среди шестидесяти семей основателей Тель-Авива в 1909 году. Фирма управлялась отцом Неемана с 1939 по 1983 год, а его сын сейчас занимает должность директора завода, хотя фирма перешла в собственность двоюродного брата из-за того, что Ю. Нееман не мог уделять достаточно времени семейному предприятию.
* * *
Ювал Нееман родился в 1925 году в Тель-Авиве. Его интерес к науке проявился в раннем детстве. Книга французского монаха-иезуита, астронома, отца Теофила Мора, стала для него одной из любимых книг детства. Изданная с множеством иллюстраций, книга привлекла внимание ребенка и служила ему игрушкой, а когда он научился читать, стала, по его словам, "отличным введением в науку". Нееман учился в Тель-Авивской гимназии "Герцлия". В маленьком Тель-Авиве 30-х годов он считался местным вундеркиндом, одинаково хорошо успевавшим в естественных и гуманитарных предметах и перепрыгивавшим через классы.
Его основной интерес между 10 и 13 годами был сосредоточен на истории, географии и астрономии. В 1940 году в возрасте 15 лет он закончил среднюю школу. Затем у него возник интерес к физике. Нееман читает и перечитывает "Природу физического мира" Эддингтона, возвращается к ней время от времени, постоянно воспринимая новые идеи и влюбляясь в физику. В 1940 году Нееман начинает посещать цикл лекций, которые читал профессор Еврейского университета Шмуэль Самбурский.
Одним из школьных увлечений Неемана было составление таблиц по всем областям знаний. "До сих пор могу назвать несколько имен из моих списков династий китайских императоров, из запутанных династий византийских императоров и калифов из Кордовы. Я учил и заносил в таблицы все, будь то структура кристаллов, минералы или языки. Очень рано познакомился с линнеевской классификацией растений, с таксономией животного мира и с периодической таблицей Менделеева", — писал Нееман в 80-е годы. По окончании школы Нееман решил изучать инженерное дело, потому что хотел присоединиться к семейной фабрике, а также потому, что «не имел еще ясного представления о жизни ученого.
Для поступления в Хайфский Технион был установлен минимальный возраст — 16 лет, и Нееман этот год проработал на фабрике, посещая одновременно лекции по физике. В том же году Нееман вступил в Хагану, а позже закончил офицерскую школу Хаганы.
С 1941 по 1945 год Нееман изучал в Технионе механику и электричество, и в начале 1946 года получил диплом инженера. В Технионе Неемана более всего заинтересовали два курса: краткое введение в теорию множеств Гроссмана и профессора Манна и волновая механика профессора Оллендорфа. Как и большинство профессоров Техниона, они приехали из Германии. После окончания учебного курса, Неемана и еще четверых выпускников Техниона пригласил на беседу генерал Авидар, начальник отдела материально-технического снабжения Хаганы. Он предложил им организовать промышленную группу для создания военной промышленности. Один из них, М.Шор, в 1974 году стал генеральным директором государственного военного концерна "Таасия цваит". Нееман отказался: "Я солдат Хаганы и намерен воевать в боевой части, а инженером я могу работать на нашем семейном предприятии". Так началась военная карьера Неемана. В течение короткого времени он работал на семейном заводе, но начавшаяся в 1947 году Война за Независимость вынудила его на долгие годы целиком подчинить себя военной службе. В должности заместителя командира батальона в полку "Гивати" он участвовал в кровопролитнейших боях войны —в боях за Латрун и у Ашдода в срыве наступления с юга египетской армии, где впервые проявился военный талант ,23-летнего майора, уже занимавшего должность заместителя командира полка по оперативной части. Нееман разработал тактическое решение военной операции, обеспечившей израильским войскам прорыв в отрезанный египтянами Негев и окружение египетской армии в ходе операции "Десять казней". Тогда талант Неемана был замечен генералом Ласковым.
В 1950—51 годах, занимая должность заместителя начальника отдела стратегического планирования Генштаба (начальником отдела был И.Рабин), Нееман разработал принципы системы мобилизации резервистов, действующие по сегодняшний день. В 1952 году Нееман окончил курс Высшей военной школы в Париже, а по возвращении был назначен начальником отдела стратегического планирования Генштаба. В 1954 году он стал заместителем начальника военной разведки. Работа, проделанная под руководством Неемана, стала впоследствии основой стратегического плана, примененного в 1967 году в ходе Шестидневной войны. Находясь на этом посту, Нееман стал инициатором установления контактов с курдскими повстанцами в Ираке, положил начало применению ЭВМ в израильской разведке и подготовил почву для секретных переговоров с Францией накануне Синайской кампании 1956 года. Нееман находился на этом посту в ходе самой кампании, и он один из тех, благодаря кому эта кампания стала блестящей военной операцией израильской армии.
О вкладе Неемана в упрочение научной базы израильской военной разведки пишет Ричард Дикон в книге "Разведывательные службы в Израиле": "Если когда-нибудь Запад победит в борьбе за свободу, то Ювалу Нееману будет принадлежать зна-
чительный вклад в разработку системы "быстрой" разведки, основанной на использовании ЭВМ". За время пребывания Неемана на этом посту была предпринята попытка покушения на его жизнь.
В годы службы в армии, в часы досуга, Нееман возвращался к книгам по физике, но свободного времени у него почти не было. К концу 1957 года в стране обозначился некоторый спад военной напряженности. Нееману было 32 года, он был полковником, имел за плечами богатое прошлое и занимал ключевые посты в системе обороны Израиля. Многие военные счастливы закончить военную карьеру с гораздо более скромным послужным списком. Нееман оказался перед выбором между естественным соблазном продолжать военную карьеру и попыткой начать все сначала, вернувшись к занятиям наукой и сев за студенческую скамью после многолетнего перерыва. Он выбрал последнее. Позднее он расскажет о своих колебаниях: "Я чувствовал, что время уходит, мне было 32 года, и может быть, я слишком стар начинать снова учиться".
Нееман обращается к Даяну, бывшему тогда начальником Генштаба, с просьбой предоставить ему двухлетний отпуск для учебы в Технионе на открывшемся там физическом факультете. Даян ответил на эту просьбу предложением поехать в Лондон в качестве военного атташе и совместить эту должность представлявшуюся тогда синекурой после охлаждения взаимоотношений с Великобританией в результате Суэцкого кризиса) с учебой в Лондонском университете.
В полумиле от израильского посольства в Лондоне находился Королевский колледж Науки и Технологии. Там Нееман обратился к профессору А.Саламу с рекомендациями — пожелтевшими от времени технионовскими письмами и одним новым, подписанным Даяном. Салам был удивлен рекомендации от Даяна ("Что понимает генерал в физике?"), но принял Неемана в свою группу. Нееман прослушал несколько курсов в 1958 году. Между июлем 1958 и маем 1960 года контактов с Саламом почти не было. События на Ближнем Востоке снова накалились, и Нееман в качестве военного атташе участвовал в переговорах о покупке Израилем двух подводных лодок класса "5" и пятидесяти танков "Центурион". 1959 год прошел в организации тренировок экипажей для подводных лодок и танков и в наблюдении за ходом тренировок. Кроме того, в 1958 году Нееман принимал участие в секретной деятельности, связанной с поддержкой Ливана и Иордании, оказавшихся под угрозой в результате революции в Ираке. В конце концов, не имея возможности совмещать дела армии с учебой, Нееман просит генерала Ласкова, сменившего Даяна на посту начальника Генштаба, об отставке. Прибыла замена и Нееман, полковник в отставке, в 35 лет оказался самым старым студентом в группе Салама, будучи когда-то самым молодым студентом в Технионе. Генерал Ласков рассматривал учебу Неемана как временный перерыв и хотел, чтобы по возвращении он основал Академию Национальной Обороны. Нееман даже написал черновой вариант этого проекта.
Начинается новый этап в жизни Неемана — этап научной деятельности. В защищенной в 1961 году под руководством Салама диссертации Нееман предложил схему симметрии для классификации элементарных частиц. Его открытие, касающееся источников и законов ядерных сил, действующих в природе наряду с гравитационными и электромагнитными
силами, было подтверждено, когда на самом большом в то время ускорителе в Брукхейвене в США была получена частица, названная омега-минус. Теория Ю. Неемана, содержащая классификацию элементарных частиц, предсказала существование этой частицы и ее свойства. Одновременно с Нееманом к тем же результатам пришел американский ученый, профессор Гель-Манн, и результаты были опубликованы одновременно. Это редкое стечение обстоятельств отмечено в серии научных книг "Тайм-Лайф", однако Нобелевская премия по физике была присуждена только американскому ученому.
В 1961—63 годах Нееман — директор ядерного центра в Нахал Сорек. В эти же годы, в качестве председателя комиссии по ядерной энергии, он представил правительству Израиля отчет, в котором предлагал немедленно начать строительство большого ядерного реактора. Страна зависела от импорта иранской нефти и, несмотря на нерентабельность проекта в то время, в отчете обосновывалась его важность для будущей энергетической независимости страны. Тогдашний премьер-министр Эшкол пригласил эксперта из Америки, который заявил, что ядерная энергия никогда не сможет быть дешевле нефти. Через два года после заключения этого эксперта в США был запущен ядерный реактор, давший энергию более дешевую, чем энергия, получаемая из нефти. Непростительная узость мышления правительства Израиля стала очевидной для всех после нефтяного кризиса и взлета цен на нефть на мировом рынке.
В 1965 году Нееман стал профессором физики и деканом физического факультета Тель-Авивского университета, в 1971 году он назначен ректором Тель-Авивского университета. В 1969 году Нееман становится лауреатом премии Израиля по науке, а в 1970 году — первым иностранным ученым, удостоившимся почетной премии США — медали Альберта Эйнштейна. В 1972 году Франция наградила Неемана медалью "Коледж де Франс". С 1972 года Нееман — член Национальной Академии Наук США, а с 1973 года — почетный член Нью-Йоркской Академии Наук.
Нееман был одним из первых, кто осознал необходимость для Израиля алии из СССР, первым оценил значение ее научно-технического потенциала и профессиональный уровень советских евреев. Еще в 60-е годы, до начала массовой алии, Нееман начал устанавливать контакты с научными и общественными организациями на Западе с целью открытия ворот исхода для советских евреев. С 1971 года в качестве члена общественного комитета для советских евреев и председателя комитета ученых для советских евреев он вплотную занялся борьбой за право выезда советских евреев в Израиль, а также помощью новоприбывшим. В 1972—75 годах он возглавлял комиссию по абсорбции ученых. Успехом деятельности Неемана на этом посту следует считать утвержденный порядок абсорбции ученых, согласно которому, в течение первых трех лет работы в Израиле ученому гарантируется рабочее место. Это позволило многим научным работникам из СССР адаптироваться в Израиле профессионально и включиться в научную жизнь израильских университетских и научно-исследовательских учреждений.
В начале 1975 года Нееман уволился с должности ректора Тель-Авивского университета в связи с назначением на пост главного советника министра обороны (на этом посту Нееман находился также в 1972 году) и советника министра обороны по делам науки. В конце 1975 года Нееман уволился из Министерства обороны в знак протеста против передачи Египту нефтяных месторождений и горных перевалов в Синае по "промежуточному соглашению" о размежевании сил, заключенному правительством Рабина с Египтом при посредничестве Киссинджера. В этом соглашении Нееман видел роковой шаг на пути ползучей капитуляции Израиля, сведения на нет военных побед в Шестидневной войне и в Войне Судного дня. Нееман выступил в печати с исчерпывающим анализом политического положения Израиля, указав на опасность чувства усталости и неуверенности в себе, охватившего Израиль после Войны Судного дня. Главную опасность существованию государства Нееман видел в психологическом фоне, проявившемся в высказывании премьер-министра Рабина при отказе от нефтяных месторождений в Синае и энергетической независимости: "Нефть — это деньги, а американцы заплатят, значит, можно отдать". В статье "Почему я уволился из Министерства обороны?", вызвавшей широкий резонанс в Израиле, Нееман предлагал альтернативу политике односторонних уступок.
Нееман поддержал созданное тогда поселенческое движение Гуш-эмуним, поставившее своей целью предотвратить дальнейшее отступление путем ускоренного заселения территории Израиля за пределами "зеленой черты" и выступил за распространение израильского суверенитета на территории Иудеи, Самарии, сектора Газы, Синая и Голан.
Несмотря на то, что участие в политической жизни страны поглощало все больше времени, Нееман по-прежнему уделял много сил и энергии научно-исследовательской работе. Во второй половине 70-х годов он занимался теорией гравитации и получил ценные результаты исследований в области супергравитации.
С 1978 года Нееман возглавлял межведомственную комиссию по разработке проекта канала морей— канала, связывающего Средиземное и Мертвое моря (см. статью в наст. сб. "Вода, текущая в восточную сторону земли"). Нееману принадлежит ведущая роль в разработке проекта канала — самого крупного проекта, когда-либо обсуждавшегося в стране. Нееман видит в реализации проекта канала морей и связанного с ним гидроэнергетического комплекса задачу первостепенной государственной важности. Канал послужит базой для развития других крупномасштабных национальных проектов, которые, базируясь на наукоемких отраслях промышленности, привлекут высококвалифицированную рабочую силу, поощряя алию и предотвращая эмиграцию из Израиля, будет способствовать достижению энергетической независимости страны и ускорит развитие и заселение Негева. Прекращение работ по осуществлению проекта после выборов 1984 года, под предлогом экономических трудностей, в конечном счете, усугубит экономические проблемы государства, подобно тому, что произошло со строительством ядерного реактора для производства электроэнергии.
Богатый опыт, приобретенный Нееманом в процессе научной и военной деятельности, позволил ему трезво оценить положение государства Израиль и сформулировать основы нового политического движения.
Статьи, опубликованные им в течение ряда лет, затрагивали широкий круг вопросов и помогли многим понять происходящее в стране. Нееман сплотил
вокруг себя массу сторонников и после подписания Кемп-Дейвидского соглашения создал движение сионистского возрождения ха-Тхия.
Созданное им движение получило в Кнесете 10-го созыва (1981 год) три мандата, а в Кнесете 11-го созыва — 5 мандатов и стало третьей по величине фракцией.
В 1982 году Нееман стал первым в Израиле министром науки и развития. Ему принадлежит идея создания такого министерства, поскольку было необходимо предпринять срочные усилия для перестройки структуры экономики с целью ускоренного развития наукоемких отраслей промышленности. Другой стороной проведения в жизнь программы движения ха-Тхия была деятельность Неемана в качестве председателя правительственной комиссии по делам создания новых поселений. По инициативе Неемана правительство приняло решения о создании 82 поселений, главным образом, в Иудее, Самарии, секторе Газы и на Голанах. Разработанная Нееманом программа развития предусматривала создание трех академгородков и связанных с ними научно-технологических комплексов в Ариэле, Кармиэле и Араде, что должно способствовать более здоровому распределению национальных ресурсов, включая людские, и исключить возможность дальнейших уступок территории Эрец-Исраэль. Избиратели оценили борьбу движения ха-Тхия. Однако, в интересах борьбы за неделимость Эрец-Исраэль в условиях правительственной коалиции Ликкуда с Маарахом ха-Тхия предпочла уйти в оппозицию, чтобы ее голос громче звучал в случае угрозы новых территориальных уступок.
< < К оглавлению < <
> > К следующей главе > >
|
|
|