ГЛАВА 4

ТЕЛЕВИДЕНИЕ КАК ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИНСТРУМЕНТ

Для целей ШАБАКа было недостаточно, чтобы Равив создал экстремистскую организацию, она должна была получить известность. ЭЯЛ было мало создать, его надо было широко рекламировать.

Первоначально целью ЭЯЛа было заманивать в организацию экстремистов, подталкивать их на провокации и затем арестовывать. Позднее деятельность ЭЯЛа стала также включать в себя подготовку Амира к убийству. Широкая известность ЭЯЛа как экстремистской организации была существенной частью этого плана - после убийства действия Амира можно будет объяснить уже тем, что он принадлежал к столь знаменитой радикальной группировке.

Для достижения указанных целей Равиву была необходима помощь со стороны телевидения. И он получил ее в лице Эйтана Орена, режиссера документальных фильмов, работавшего на Первом (государственном) канале израильского телевидения.

***

Тогдашний директор Первого канала Моти Киршенбаум был назначен на свой пост лично Рабиным в 1992 году по рекомендации Министра связи Шуламит Алони. Спустя два года Первый канал оказался на грани банкротства. Киршенбаум сократил еженедельное эфирное время, выделенное для развлекательных программ, на 14 часов и заполнил эти часы политическими шоу, направленными на активную поддержку “мирного процесса”. Сомнений в том, к какому политическому лагерю принадлежит Киршенбаум, не было.

И все же телевидение было еще слишком объективно. В некий момент сам факт освещения новостями Первого канала очередной антиправительственной демонстрации вызвал серьезное неудовольствие со стороны Рабина. Как широко сообщалось, жена Рабина Лея позвонила после этого Киршенбауму и сообщила ему, насколько Ицхак расстроен тем, что демонстрантов так много показывают по телевидению. Киршенбаум немедленно принял меры и телевидение практически перестало уделять время освещению законных акций протеста. [Здесь уместно добавить следующую подробность. Когда режиссер Михаэль Карпин впоследствии снимал фильм о якобы имевшем место “правом подстрекательстве, приведшем к убийству Рабина”, ему пришлось обратиться за видеозаписями многотысячных правых демонстраций к иностранным телекомпаниям - израильское телевидение просто не располагало подобным материалом. - Прим. перев.]

В то же самое время отдел новостей Первого канала снова и снова посылал Орена освещать незаконные акции ЭЯЛа. Двое подростков из ЭЯЛа, Эран Агельбо и Арье Оранж, рассказали, что “акции протеста”, в которых они участвовали, были спектаклями, поставленными Ореном и Равивом, и что Равив платил им за это. Сейчас эти ребята - которые оказались на самом деле не такими уж безрассудными экстремистами, как можно было ожидать - полностью запуганы угрозами ШАБАКа расправиться с ними, в случае если они согласятся обнародовать еще какую-либо информацию о Равиве или Амире.

Чтобы лучше понять, как Первый канал и Орену частвовали в подготовке общественного мнения к убийству Рабина, обратимся к данным из израильской прессы. Эти данные были собраны Мириам Эйлон, объединившей их в одну папку, названную “Дело Шампанского”.

“Маарив”, 24 ноября 1995 года

“Молодой парень, не старше восемнадцати, из харедим [Харедим - ортодоксальные религиозные евреи, не являющиеся сионистами - Прим. перев.], объяснил: “Я бедный студент из йешивы, и у меня нет денег. Равив оплачивал все мои расходы на дорогу и на питание. Он также обещал платить мне дополнительные деньги каждый раз, когда ЭЯЛ будет упомянут в прессе из-за меня”.

За несколько месяцев до убийства Рабина Авишай Равив организовал - а Эйтан Орен заснял - церемонию в память о Барухе Гольдштейне.

“Гацофе”, 17 февраля 1995 года

“Свыше 500 человек пришло на поминальную церемонию в память о Барухе Гольдштейне... Авишай Равив был одним из организаторов этой церемонии. На церемонии также находились многочисленные представители прессы”.

И далее:

“Глава ЭЯЛа Авишай Равив пообещал свести счеты с членами Совета поселений Иудеи, Самарии и Газы - включая председателя Совета Ури Ариэля и пресс-секретаря Совета Аарона Домба - осудившими организованную им церемонию в память о Барухе Гольдштейне. Согласно Равиву, “гибель Гольдштейна не окупается смертью всех убитых им арабов”.

“Маарив”, 17 февраля 1995 года

“Глава городского совета Кирьят-Арбы Цви Кацовер угрожает обратиться в Верховный Суд, чтобы предотвратить показ по телевидению репортажа о Кирьят-Арбе. В письме, посланном им Министру связи Шуламит Алони, Кацовер утверждает, что журналист Эйтан Орен был режиссером, инсценировавшим эпизод с плакатом, прославляющим Баруха Гольдштейна. “Мы не знаем, что еще он инсценировал в предстоящем телерепортаже”.

Орен и Равив инсценировали и другой эпизод с участием “радикальных элементов”. Равив нарядил двадцать подростков в футболки с надписью “Ках”, а Орен заснял их на пленку, представив как своего рода боевиков-подпольщиков. [Инсценированные журналистские репортажи запрещены израильским законом. Расследование данного дела было начато лишь после жалобы в прокуратуру со стороны общественной организации “Право общества на информацию” и продолжается с 1995 года по сей день - Прим. перев.]

“Гаарец”, 5 августа 1994 года

“Вечером в прошлую пятницу Первый канал передал репортаж о нелегальном тренировочном военизированном лагере для подростков из движения Ках. Было показано, как подростки и инструкторы участвуют в акциях, которые, возможно, являются противозаконными... В числе прочего мы видим штаб партии Ках, запрещенной законом... упражнения с оружием, опасные для жизни подростков. Было показано, как эти подростки шествуют по арабской деревне и пишут на стенах подстрекательские надписи”.

Поселенческие лидеры осудили действия, показанные в репортаже, но изображенные там бессмысленные проявления еврейского национализма все равно вызвали у телезрителей чувство глубокого отвращения.

Из той же статьи в “Гаарец”:

“В свете данного репортажа, Министр полиции Моше Шахаль отдал указание провести немедленное расследование. Полиция начала розыск Авишая Равива, но он уже исчез. Позднее он позвонил в полицию и согласился явиться туда в воскресенье для допроса. Как он сам сообщил вчера нашей газете: “Мы организовали этот лагерь, чтобы показать нашу солидарность с жителями Хеврона и Кирьят-Арбы. В лагере мы занимались изучением стрелкового оружия, ориентированием на местности, ходили в поход на могилу Баруха Гольдштейна и принимали участие в других общественных мероприятиях”.

Равив признал, что он и его друзья сами пригласили прессу показать лагерь, для того чтобы привлечь внимание общества.

А вот, что думали по поводу Авишая Равива настоящие представители Каха.

“Маарив”, 24 ноября 1995 года

“Мы сразу же поняли, что Равив был чужд идеологии движения Ках”, - сказал один из лидеров Каха Барух Марзель. - “Грубые выпады против раввинов, использование нацистских мотивов и его обращение с арабами заставили нас усомниться в нем... Мы никогда не назвали бы генерала Илана Бирана нацистом. В отличие от Равива и его людей, мы не занимаемся акциями, вредящими всему обществу”.

И еще:

“Член Каха Цуриэль Попович был свидетелем провокации Равива. “Я видел, как он избивал старого араба без какой бы то ни было причины... Тот даже не защищался. Он боялся. Равив создал большое количество проблем - он очернил нас, создал грязный образ всем евреям здесь”.

Духовный лидер Каха рав Меир Кахане был убит ровно за пять лет до убийства Рабина при столь же подозрительных обстоятельствах, что и Рабин. В то время, как Рабин был посмертно превращен израильской прессой в святого, та же пресса и после смерти Кахане продолжает изображать его как исчадье ада. Таким образом, нарядив актеров в футболки движения Ках, Равив играл на самых чувствительных струнах общественного сознания.

22 сентября 1995 года, за полтора месяца до гибели Рабина, Первый канал передал репортаж Орена о церемонии посвящения в ЭЯЛ на могиле основателя политического сионизма Теодора Герцля.

Вспоминает Эран Агельбо: “Эта маленькая пьеска Равива была столь смехотворной, что мы хохотали большую часть времени. Орен снимал нас в течение 45 минут и отредактировал потом эту видеозапись, сделав из нее 10-минутный репортаж. Мой адвокат пытался потом получить неотредактированную пленку у Первого канала, но никто не хотел ему ее давать, а полиция отказалась конфисковать ее”.

“Маарив”, 24 ноября 1995 года

“18-летний парень из харедим, участвовавший в церемонии посвящения, вспоминает: “Никто из участвовавших не был членом ЭЯЛа, поскольку не существовало никакого ЭЯЛа помимо Равива и Агельбо“.

В репортаже Эйтана Орена держащий ружье подросток с лицом закрытым капюшоном клянется убить любого еврея или араба, который помешает осуществлению целей ЭЯЛа. “Я пришел около семи вечера”, - вспоминает тот же парень из харедим, - “и увидел, как Равив раздает другим “лыжные” шапки в качестве масок. Он сказал нам что делать, что говорить и где стоять. Агельбо сказал мне: “У тебя приятный голос - ты и читай клятву посвящения для каждого”. Я не знаю, что там думал Эйтан Орен, но он знал, что все это - сплошная инсценировка. Там была одна сцена, где Равив изображал, как он избивает новых членов организации, чтобы добиться от них признания в их сотрудничестве с ШАБАКом. Это выглядело так абсурдно, что мы все лопнули от смеха. Неудивительно, что Орен не включил эту сцену в свой телерепортаж”.

“Едиот Ахронот”, 26 ноября 1995 года

“Полиция арестовала Эрана Агельбо и Моше Эринфельда за участие в церемонии посвящения в ЭЯЛ, снятой Эйтаном Ореном и показанной по Первому каналу 22 сентября. В ходе церемонии новопосвященные члены организации клялись “пролить арабскую кровь, равно как и кровь евреев, не являющихся истинными евреями”, а также обещали проникнуть в Ориент-Хауз в Иерусалиме”.[Ориент-Хауз – здание в восточной части Иерусалима - неофициальная штаб-квартира ООП. - Прим. перев.]

“Маарив”, 24 ноября 1995 года

“В ходе предыдущей церемонии посвящения Авишай Равив исчез за две минуты до того, как машины с двумя подразделениями полиции прибыли на место, чтобы арестовать участников церемонии”.

Только активным участием и влиянием Киршенбаума можно объяснить то, что телевидение уделяло освещению ЭЯЛа столь непропорционально много времени.

Один из помощников Орена, пожелавший остаться неизвестным, сказал про него: “Он настолько идеологизирован, что у него сместились представления об этических нормах - он считал, что делает неправильную вещь, но для благого дела”. Может и так, но тем не менее кто-то на Первом канале дал ему задание делать репортажи об ЭЯЛе, и Моти Киршенбаум разрешил показ этих репортажей по телевидению.