То, что доктор прописал.

Евгений Мерзон

Рамалла: охота на крыс

(продолжение, начало «Место встречи изменить нельзя» )

Год назад мы с друзьями из Иерусалимского Клуба Политической Песни написали спектакль «Пуримшпиль». Пуримшпиль – это пьеса по мотивам событий, описанных вМегилат Эстер, но интерпретированных в духе современности. А какая ж современность без резервистской службы – «милуима»? Трудно сказать, что лучше всего в нашем спектакле, но я лично предпочитаю песни милуимников. (Там мне дают немного посвистеть. Петь мне друзья не разрешают из-за отсутствия голоса и слуха.) Мотив взят из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Помните:
Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси
Капают слезы на копье...

Начинается наша песенка так:
Идем мы в милуим,
Чтоб рыть могилу им,
Не разгибая спин, не покладая рук...

А припев следующий:
Кап-кап-кап из наглых глаз Баргути
Капают слезы на куфью...

Кто ж знал, что наша песенка окажется пророческой. Через неделю после нашего последнего спектакля в Иерусалиме, я получил срочную повестку - «цав 8» и вскоре уже был в Рамалле. Мы взяли бандитов врасплох. Боевики Арафата думали, что мы не решимся войти в Рамаллу, а снова ограничимся бомбежкой пустых зданий. Поэтому многих мы захватили, что называется, «тепленькими»: палестинские полицейские сидели в форме, курили кальян и даже не пытались оказать сопротивление, так как были в шоке. Поэтому в Рамалле не было жестоких уличных боев, но была тяжелая работа по розыску террористов и оружия, были обстрелы арабскими снайперами наших позиций, были ночные рейды и зачистки и еще много всего, что пока является военной тайной. А я в детстве очень любил сказку про Мальчиша-Кибальчиша и не собираюсь ничего выбалтывать толстым буржуинам из Евросоюза, даже за бочку варенья и корзину печенья.
Три вещи поразили меня в этой войне:
- отношение резервистов к своей службе,
- отношение поселенцев к своей армии,
- и поведение арабов.

О резервистах и поселенцах я уже писал, теперь об арабах. Начнем с так называемого «мирного населения», хотя назвать его мирным тяжело, учитывая, что почти каждая семья в той или иной степени причастна к террористической деятельности. С другой стороны, не бурусь их безоговорочно обвинять, видя ту постоянную промывку мозгов, которой их подвергают власти так называемой «автономии». В школах, университетах, больницах и мечетях все стены обклеены портретами террористов–смертников. Повсюду огромное количество листовок, видео и аудио кассет, проклинающих Израиль и приживающих к джихаду.В домах мы находили почетные грамоты, которые получают семьи террористов-самоубийц. И это только вершина айсберга, лишь то, что обнаружили мы – простые солдаты. (Следователи ШАБАКа собрали намного больше). Так вот, это мирное население ведет себя на удивление смирно. Конечно, они не встречали нас криками восторга и в воздух чепчики, то есть куфии, не бросали. Но и демонстраций с киданием камней и прочих предметов не устраивали. Впрочем демонстрации весьма бурные и с применением насилия были, но проходили они не а Рамалле, а в Тель-Авиве, и организованы они были нашими левами из Мереца, Шалом Ахшава и Гуш Шалома. Факсы с подробными отчетами об этих демонстрациях мы обнаружили в Рамалле, в офисе университета Эль-Кудс. Подписаны факсы были неким Адамом Келлером, именующим себя пресс-секретарем движения Гуш Шалом. Кроме отчета, там были заверения в поддержке «справедливой борьбы палестинского народа», и призывы к ее продолжению. Однако, несмотря на эти подстрекательские призывы Рамалле все спокойно. «Миллион шахидов» сидит по домам и неукоснительно выполняет предписания комендантского часа. Мне кажется, что они чувствуют – мы настроены очень серьезно, полны решимости победить и уверены в своей правоте.
Нашей решимостью пропитан сам воздух в Рамалле, и это влияет не только на мирное население, но и на матерых террористов, которые сотнями сдавались в плен. Глядя на этих бледных, потных, трясущихся от страха мужиков, я думал: неужели это те самые боевики Подразделения 17, ФАТХа и Хамаса, которые демонстрировали перед телекамерами всего мира приемы рукопашного боя и стрельбу из Калашникова. Тогда они гордо позировали, перепоясавшись пулеметными лентами и взрывчаткой, с автоматом и с Кораном в руках и фанатичной улыбкой на губах. А теперь многие из них при аресте просто мочились в штаны от страха.
Странно, но я не испытывал к ним ни ненависти, ни жалости, только презрение и брезгливость. По-моему, похожие чувства испытывали и другие солдаты. Все обращались с ними предельно корректно, но в их отношении к пленным нет ни уважения, как к честному противнику, ни ненависти, как к кровному врагу. Так, будучи студентом медиком, я обращался с зараженными крысами: издеваться и в голову не придет, но и пожалеть противно.
Кстати о крысах. Мне всегда казалось, что в лице Маруана Баргути есть что-то крысиное. Так уж получилось, что солдаты моего полка тоже принимали участие в его поимке. Можно сказать, захлопнули крысоловку, а я был одним из тех, кто обеспечивал медицинское прикрытие. Ребята рассказывали, что когда бойцы спецподразделения Дувдеван вытащили Баргути из дома, в его глазах, обычно таких наглых, стояли слезы страха. Правда куфии, на которую должны капать слезы, на нем не было, но разве это меняет пророческие слова нашей песенки.
В газетах писали, что с арестом Баргути нам просто повезло. Но как сказал мой любимый Глеб Жеглов, поймавши Фокса: «Кому везет – у того и петух снесет!» И Баргути предстоит еще долго «нестись» на допросах в ШАБАКе. А в том, что он расколется, я не сомневаюсь.
Говорят, что после поимки Баргути, к Арафату прибежал, запыхавшись, Джибриль Раджуб и показал два растопыренных пальца в форме буквы V. «Что, мы победили?», - спросил Арафат. «Нет, двое нас с тобой осталось в живых и на свободе». Это, конечно, шутка, но, как говорится, «шути, шути, да вышутишь».

Доктор Евгений Мерзон,
полковой врач
лейтенант медицинской службы резерва.
Рамалла, 20.04.2002




  
Статьи
Фотографии
Ссылки
Наши авторы
Музы не молчат
Библиотека
Архив
Наши линки
Для печати
Поиск по сайту:

Подписка:

Наш e-mail
  



Hosting by Дизайн: © Studio Har Moria