Ася Энтова

Это не война!

Случилось чудо - наша армия заняла города-убежища террористов почти без жертв с нашей стороны. Что это – проявление военного искусства ЦАХАЛа, везение или трусость и слабость террористов? А может, как считают некоторые, это помощь Всевышнего? Совершить такое не смогла ни российская армия в Чечне, ни американская в Афганистане. Мы могли бы покончить с арабским террором в Эрец Исраэль: изгнать бандитов Арафата туда, откуда они к нам пришли, арестовать их счета, судить их главарей и тех евреев, что им помогают. Но наше руководство опять не хочет воевать и победить, как не хотели во время шестидневной войны отвоевывать Иудею и Самарию, как не хотели бегства арабов во время Войны за Независимость. Даже когда победа сама идет нам в руки – она нам не нужна, мы к ней не готовы. Можно сколько угодно ругать Америку и Европу, связывающие нам руки, но еще до начала их давления Шарон объявил, что мы занимает города на время и не планируем остаться там навсегда.

У нашей армии с самого начала не было приказа воевать. Были приказы занять деревню или город, арестовать разыскиваемых убийц, изъять оружие и выйти, не причинив, даже с риском для собственной жизни, не только физического, но и морального ущерба ее жителям. Это не военная операция на вражеской территории, а арест преступника, прячущегося среди мирного и лояльного населения. Так охотятся за фальшивомонетчиками и контрабандистами (которых, кстати, тоже поймали), а не ведут бой с противником, пусть даже взявшим в заложники мирное население. Когда наши солдаты разместились в гостинице в Бейт-Лехем, армия обещала заплатить хозяину гостиницы «за постой». Наши солдаты туда что, отдыхать приехали? Солдаты страдали от неразберихи со снабжением: не хватало еды, палаток. В это же время была организована раздача продуктов населению занятых городов, населению прячущему оружие и террористов. На войне кормят врагов в ущерб своим солдатам? Не отдавались приказы о сносе домов, из которых велся огонь по нашей армии. Командиры предпочитали рисковать жизнью солдат, а не наносить ущерб имуществу противника. Разве так воюют? Когда арабы это поняли, они с легкостью взорвали 13 наших солдат в Дженине – они-то готовы взрывать не только наши и свои дома, но и своих детей.

У армии не было задачи победить противника. Когда бандиты стали в массовом порядке бросать оружие и сдаваться, армия не знала, что с ними делать. Без всякого специального давления со стороны международных организаций большую часть захваченных с оружием в руках террористов мы выпускаем вновь на свободу. Новое оружие они купят себе сами на наши же деньги, и завтра продолжат с новой силой убивать нас. На войне пленных отпускают?

Оставим пока в стороне необъективность международных СМИ. Палестинское телевидение подолжает свои передачи, хоть и в существенно ухудшихся условиях. А когда ни включишь наше израильское телевидение непременно там возникнет небритая рожа «раиса», самодовольное лицо одного из его помощников или изображение уже покойного или обезвреженного живого человека-бомбы. Наши СМИ прозвали «тикшорет ойенет», «коль Ишмаэль» - «вражеский голос», за то, что они не только предоставляют врагу трибуну для пропаганды, но и сами подсказывают ему все новые аргументы в его пользу. Здесь нет не только цезуры или самоцензуры военного времени, нет и простой лояльности. Во время войны рекламируют врага?

На самом деле создается только видимость решительных действий, чтобы «выпустить пар» в народе, готовом уже самолично разобраться и с врагами и с руководством, не желающим защищать свой народ. Мы подвергаем наших солдат ненужной опасности, вызываем всеобщее осуждение, а на самом деле не делаем ничего, чтобы ликвидировать источник террора. Мы говорим убийцам «ну-ну» и продолжаем относиться к ним, как к партнерам по переговорам. Мы демонстрируем всем доказательства террористической деятельности Арафата, а сами не только не судим его, но и боимся войти его канцелярию, чтобы арестовать убийц Реховама Зееви-Ганди (да отомстится его кровь). Его канцелярия - это штаб-квартира врага или экстерриториальное посольство дружественной державы?

Из-за этой двойственности (Арафат - враг или партнер, террорист или законно избранный лидер), из-за неопределенности нашей цели (продолжаем «Осло» или обмениваем только «мир на мир», строим палестинское государство или защищаем Эрец Исраэль) мы в очередной раз превращаем победу, которая сама шла к нам в руки, в поражение. Это поражение отзывается по всему миру волной антисемитизма. Нас не очень любят – это правда, но когда мы побеждаем, то нас уважают, вспомните, как это было, к примеру, после 6-дневной войны. Когда мы боимся воевать и побеждать, мы демонстрируем типичное поведение жертвы, провоцирующей агрессию.

Бьют не по убеждениям, а по морде.

Пусть не думают наши еврейские «либералы и миротворцы», не дающие нам воевать, что они спасутся в своем «гуманистическом дворце», когда новый Амман угрожает всем евреям. Недавняя история назначения Карми Гилона послом в Данию должна была бы их научить чему нибудь. Но наши либеральные мечтатели не желают замечать действительность, пока она не бьет по ним лично. Они все стараются доказать окружающим, что они «хорошие израильтяне», в отличии от «некультурных еврейских фанатиков», точно так же, как немецкие ассимилированные «вестюден» противопоставляли себя традиционным «остюден», как еврейские интернационалисты ЧК арестовывали и расстреливали своих «несознательных» родственников. Где теперь и те и другие? Еврейство – это не только национальность или религия, это не идеология, а общность судьбы.

Когда заезжий нобелевский лауреат Саратога объявил, что «территории – это Освенцим», то сразу раздался дружный хор возмущения всех наших «гуманистов и либералов». А.Б.Иегошуа, Амос Оз, Давид Гроссман гневно провозглашали, что писатель оскорбил национальное чувство, превысил все пределы и др. и пр. Почему все они так дружно на него ополчились, в то время как национальный лагерь просто не счел нужным реагировать на очередное антисемитское высказывание? Ведь сами эти либералы неоднократно объясняли и внутри страны и заграничной аудитории, что еврееи «агрессоры», «угнетатели другого народа», «убийцы», наконец. Даже терминология, связанная с Катастрофой, не должна была бы их излишне шокировать, как не шокировали их высказывания их единомышленников, вроде «еврейские дети Хеврона – это гитлерюгенд». Просто всех этих писателей лично очень задело, что их коллега-антисемит не делает различия между ними – либеральными и прогрессивными и, скажем, последователями убитого арабами члена кнессета Меира Кахане. Антисемиты, они ведь «бьют не по паспорту, а по морде». Мы давно смирились с обвинением Шарона по «делу» Сабры и Шатилы, хоть вся его вина состояла в том, что он положился на честное слово офицера союзников. А теперь нобелевский комитет хочет лишить премии Переса за то, что тот входит в правительство, воюющее с Арафатом. И это «хорошо для евреев», что обвиняют Переса, а не Арафата. Чтобы противостоять антисемитизму и геноциду мы все должны почувствовать, что мы-евреи, даже те из нас, кто называет себя израильтянами и проповедует теорию Нового Ближнего Востока.

Вдовы террористов-самоубийц, кто они?

Сейчас Кнессет принимает закон о лишении пособий социального страхования вдов террористов-самоубийц. Как и наша псевдовойна, этот закон, принимаемый в условиях правовой неопределенности, носит поверхностный, временный характер, и, по сути своей, неправомерен. В демократическом государстве законопослушный гражданин не может лишиться причитающегося ему пособия. А если граждане нарушают закон, то им не положено не только получать пособие, но и находиться на свободе. Как же нам относиться к вдове и детям террориста? Если действует презумпция невиновности, то надо платить пособие, если она виновна в соучастии, то надо ее сажать в тюрьму, а детей передавать в детдом. Принятием этого закона кнессет пытается обойти проблему определения израильских арабов. Кто они: лояльные граждане, пятая колонна или будущие граждане враждебной нам страны Фалястин? Сами они склоняются к последнему варианту, о чем неоднократно свидетельствовали и словом и делом, начиная от членов Кнессета, пропагандирующих арабский террор, и до участников вооруженной борьбы против нас наравне с арабами Иудеи, Самарии и Газы. Во время войны демократическое государство может применить коллективные меры против граждан государства-врага, даже если не доказана судом их индивидуальная нелояльность. Почему тогда отказать в пособии только вдовам террористов, а не всем родственникам и соседям, кто им помогал и сочувствовал? Почему только не платить пособия, а не высылать? Компромисс? Нет, опять уход от однозначного ответа на вопрос: кто с кем и за что воюет в нынешней войне Осло.

"Вести", 22.04.2002

Hosting by